Летом 1943 года Советская Армия одну за другой одерживала победы, изумившие весь мир. Эти победы радовали, а в стан врага внесли ужас и смятение. После разгрома крупных стратегических группировок агрессора в битвах под Сталинградом и за Кавказ Советская Армия нанесла гитлеровскому вермахту новое крупное поражение — на этот раз в битве под Курском. Она прочно закрепила за собой стратегическую инициативу, поставив немецко-фашистскую армию перед лицом неминуемой катастрофы. Она теперь диктовала свою волю, навязывала противнику свой способ борьбы. Используя достигнутые успехи, Ставка Верховного Главнокомандования приняла решение о переходе советских войск к общему наступлению на огромном фронте с целью разгрома вражеских групп армий «Центр» и «Юг», освобождения Левобережной Украины и выхода на Днепр.
В решении этих задач важная роль отводилась и Южному фронту. Об этом пишет в своих воспоминаниях бывший начальник штаба этого фронта С. С. Бирюзов. В середине августа Ставка Верховного Главнокомандования утвердила план наступательной операции, разработанный командованием Южного фронта. Цель ее заключалась в том, чтобы во взаимодействии с войсками Юго-Западного фронта разгромить донбасскую группировку противника и освободить Донбасс.
Таким образом, в ближайшее время в Донбассе должны были произойти важные события. Мчащиеся на север эшелоны быстро приближали 301-ю стрелковую дивизию к району предстоящих действий.
Советский Донбасс — край шахтерский... При его упоминании в памяти воскрешались горячие трудовые будни предвоенных лет, о которых ярко говорилось в популярной песне, начинавшейся словами:
«Спят курганы темные,
Солнцем опаленные...»
Теперь курганам было не до сна. В захватнических планах фашистского руководства видное место занимал Советский Донбасс — этот «Восточный Рур», как его называли в документах третьего рейха. Оккупировав эту территорию, гитлеровцы намеревались прочно и надежно удерживать ее за собой, учитывая ее стратегическую значимость, значительные людские ресурсы и большие природные богатства. Именно поэтому, как отмечает бывший командующий группой армий «Юг» фельдмаршал Манштейн, Донбасс играл существенную роль в оперативных планах Гитлера. «Не отступать из Донбасса!» — такое требование выдвигал германский монополистический капитал устами начальника ОКВ.
Немецкое верховное главнокомандование, выполняя требования любой ценой удержать Донбасс, заблаговременно готовило по правому берегу реки Миус сильный рубеж обороны под названием «Миус-фронт». Здесь были подготовлены три оборонительные полосы: первая главная — полоса глубиной свыше 10 километров проходила по реке Миус; вторая полоса проходила по реке Крынка, а третья — по реке Кальмиус и севернее. Между полосами создавались отсечные и промежуточные позиции. На всех оборонительных полосах были вырыты траншеи полного профиля, ходы сообщений, расставлены проволочные заграждения, минные поля, оборудованы доты и дзоты. Перед Южным фронтом оборонялась заново сформированная 6-я немецкая армия в составе трех армейских корпусов (4-го, 17-го и 28-го). В состав донбасской группировки также входила 1-я танковая армия.
Наступление на юге началось 16 августа ударом Юго-Западного фронта. А 18 августа перешли в наступление войска Южного фронта. Началась битва за освобождение Донбасса.
В полосе 5-й Ударной армии наступление началось успешно. Оборона противника на фронте Дмитриевка — Куйбышево была прорвана, и стрелковые корпуса вклинились на глубину до 10 километров. Особенно успешно наступали 50-я и 54-я гвардейские стрелковые дивизии 3-го гвардейского стрелкового корпуса в направлении населенных пунктов: Калиновка, Артемовка, Бол. Мешково. Командующий фронтом Ф. И. Толбухин приказал в ночь на 19 августа в полосу прорыва 5-й Ударной армии ввести в бой 4-й гвардейский механизированный корпус. В напряженном бою 5-я Ударная армия прорвала к 20 августа главную оборонительную полосу «Миус-фронта» и вела бой на рубеже: Степановка, Саур-Могила, Артемовка.
После войны мне очень часто приходилось слушать на встречах с шахтерами Донбасса рассказы о тяжелых боях тех дней бывшего командира 295-го стрелкового полка 96-й гвардейской стрелковой дивизии, полковника в отставке, Героя Советского Союза Андрея Максимовича Волошина. Он говорил, что контратаки каждый день следовали одна за другой. Обстановка была очень тяжелой, иной раз даже трудно было разобраться, где наши, а где противник. Но личный состав 295-го стрелкового полка стойко оборонялся, отражая удары пехотных частей 111-й и 150-й пехотных дивизий противника.
Летним зноем и пылью встретили нас донецкая степь и опаленные курганы Донецкого кряжа. Дни стояли жаркие, безветренные. Воздух был сухой. Огненный шар солнца медленно катился над холмистой равниной Донбасса. Лишь ночь приносила некоторое облегчение. По полевым дорогам и бездорожью, окутанные густым облаком пыли, шли полки к фронту, к Саур-Могиле, где обстановка в это время была очень напряженной. Миновали каменные перевалы у Дьяково, и вот населенный пункт Куйбышево на реке Миус. Воздух наполнен запахом гари, дыма и пороха. Тучи мух висят над израненной землей, над руинами этого разрушенного прифронтового городка.
В ночь на 1 сентября, совершив за двое суток 100-километровый марш, дивизия сосредоточилась в районе Большое Мешково, Благодатное (Амвросиевка), высота 170,9.
С нашего пункта обзор был отличный. Вдали над высотой Саур-Могила, как из вулкана, поднималось черное облако пыли и дыма. Там шел бой, полки 96-й гвардейской стрелковой дивизии 5-й Ударной армии отражали контратаки противника.
В ходе рекогносцировки мной было принято и объявлено решение на ввод дивизии в бой.
Утром 1 сентября дивизии первого эшелона 9-го стрелкового корпуса перешли в атаку. С нашего командного пункта хорошо просматривалось все поле боя. Мы обратили внимание на то, что стрелковые полки 230-й дивизии неодновременно поднимаются в атаку после окончания огневого налета артиллерии, в результате ворваться на передний край обороны противника не могут. В разговоре по телефону со своими командирами полков я указал на этот недостаток. Командиры ответили мне, что видят поле боя и понимают промах атакующих полков.
В 13 часов получен приказ о вводе дивизии в бой. Подаю условный сигнал, и 12-тысячная дивизия двинулась вперед по лощинам и балкам могучей лавиной батальонных и ротных колонн, выходя на участок севернее Благодатного. Из ротных колонн короткими гусеницами разошлись взводные колонны. Я подал команду на открытие огня артиллерии. Вот уже взводные колонны развернулись в цепь. Одновременно, поднимая тучи пыли, мчались танковые ротные колонны и, развернувшись в боевую линию, вошли в атакующие цепи стрелковых полков.
Прогремело могучее «Ура!» Это первые эшелоны ворвались в траншеи противника. Около часа там продолжалась огневая и рукопашная схватка. Не выдержали фашисты натиска наших стрелковых и танковых батальонов, дрогнули и начали отступать. По докладам командиров полков и путем личного наблюдения за ходом боя я убедился, что оборона противника севернее Благодатного прорвана. Как волны, катились цепи стрелковых и танковых рот одна за другой по опаленным холмистым полям, тесня врага.
Между тем накал боя возрастал. Появились в небе пузатые «юнкерсы». По земле поползли черные цепочки вражеской пехоты, поддержанные танками и самоходными орудиями. Я вошел в связь с командирами полков. Командир 1052-го подполковник А. П. Епанешников доложил, что противник оказывает упорное сопротивление в поселке Шишково, поэтому он ввел в бой второй эшелон полка. В заключение доклада он попросил сделать огневой налет артиллерией по поселку. Я ответил ему, что бой полка вижу, с решением на ввод в бой второго эшелона согласен, через 15 минут будет дан всем минометным полком залп по Шишково.
Три часа на этом рубеже продолжался ожесточенный бой. Четыре раза противник предпринимал контратаки крупными силами пехоты и танков, но стрелки батальонов капитана Ивана Голосного и майора Василия Тушева совместно с танкистами держались стойко, нанося врагу большой урон. Оставив на поле боя сотни трупов и несколько танков, фашисты вынуждены были отступить. Преследуя отступающих, 301-я дивизия освободила Шишково, а также поселки Ревети, Кривоченко, рудник «Обушек», совхоз «Парижская Коммуна».
К исходу дня полки подошли к рубежу железной дороги и поселков Катык и Сердитое. Здесь проходила отсечная позиция гитлеровцев. Насыпь железной дороги и населенные пункты были заранее подготовлены к обороне и заняты противником. Пришлось уточнить боевые задачи полкам. И мной был отдан приказ: 1052-му стрелковому полку основное усилие сосредоточить в направлении поселка Катык, 1050-му стрелковому полку — в направлении поселка Алексеево-Орловка, 1054-му стрелковому полку — в направлении железнодорожной станции и поселка Сердитое. Потребовалось время, чтобы восстановить боевые порядки, сменить огневые позиции дивизионной артиллерийской группы и подготовиться к новой атаке.
Место для своего командного пункта я выбрал на высоте, в 2 километрах южнее поселка Катык, откуда рубеж по железной дороге, поселкам Катык и Сердитое хорошо просматривался. Основной командный пункт с разрешения штаба корпуса переместился в Шишково.
Вечером сплошная облачность низко нависла над землей, пошел дождь. О помощи со стороны авиации и думать было нечего. Образовавшаяся грязь затрудняла передвижение танков, артиллерии и минометов. Но время не терпело, этот рубеж необходимо было преодолеть еще до наступления темноты. Решаю возобновить атаку. Первая попытка отбита гитлеровцами, готовим следующую. Офицеры штаба и политотдела направляются в боевые порядки стрелковых полков, чтобы на месте оказать помощь. Проводится огневой налет артиллерии, пехота и танки вновь идут в атаку. Майор Тушев и капитан Голосной в боевой цепи лично ведут в атаку свои батальоны, и вот цепи стрелковых рот и танкисты уже врываются в траншеи противника и поселок Катык. Темнеет, но 1052-й стрелковый полк уже полностью овладел поселком Катык, шахтами № 14, 31. 1050-й стрелковый полк занял поселок Алексеево-Орловку, а 1054-й стрелковый полк — железнодорожную станцию и поселок Сердитое.
Бой затихал. Мы с подполковником А. С. Кошкиным направились на командные пункты полков. Вместе с группой офицеров штаба дивизии внимательно изучили инженерное оборудование гитлеровской обороны. Траншеи полного профиля были обшиты досками, блиндажи имели перекрытия в 5–6 накатов. Орудийные площадки с погребками для снарядов блестели свежесрезанными полосками земли. В это время наши саперы уже обозначили проходы в минных полях и растаскивали проволочные заграждения. Везде валялись трупы немецких солдат и офицеров, искореженные орудия, чернели остовы сожженных танков. Над полем боя еще не рассеялся тяжелый запах пороха.
Когда мы въехали в Катык, на улицах догорали брошенные немецкие машины и повозки, дымились сожженные дома. Жители шахтерского поселка — дети и взрослые — выходили из подвалов и землянок, с радостью бежали к нам навстречу. Нам понятны были их чувства, но во избежание ненужных жертв им необходимо было оставаться в укрытиях: совсем близко продолжался бой.
На командном пункте батальона майора Тушева находился и командир 1052-го стрелкового полка подполковник Епанешников. Этот широкоплечий, почти двухметрового роста, с веснушками на носу и на розовых щеках, богатырь всегда казался мне чудо-богатырем из какой-то детской сказки. Сейчас его лицо было осунувшимся, строгим. Тяжелый бой утомил даже его. Я обнял его и поздравил с первой победой на донецкой земле. Подошел с докладом командир первого стрелкового батальона.
— Откуда родом, майор? — спросил я.
— Саратовский, — ответил он.
— Слушайте, комдив, — радостно заговорил начальник политического отдела дивизии, — вы же на донецкой земле своего земляка встретили!
Мы молча улыбнулись друг другу. Что-то теплое разлилось в груди. Я пожал руку майору Тушеву, поблагодарил за бой и пожелал ему успеха.
— С командного пункта дивизии мы хорошо видели геройскую атаку вашей правофланговой роты. Кто командир этой роты? — спросил я.
— Это третья стрелковая рота. Командир роты - старший лейтенант Андрей Васильевич Ростопшин. Эту роту уже назвали «ротой бесстрашных». Вот и «Боевой листок» готов. Скоро о ней будет знать весь полк, — ответил заместитель командира полка по политической части майор Иван Яковлевич Гужов. И после небольшой паузы продолжал:
— А вот посмотрите, как отличились наши комсомольцы, — и он протянул руку в сторону трех горящих танков. — Эти танки подбил огневой взвод полковой артиллерийской батареи комсомольца из Донбасса лейтенанта Павла Алексеевича Харченко. Видите, там десятки сраженных фашистов. Это работа комсомольца пулеметчика Сагадата Нурмагомбетова. Танк, который стоит перед нами, на 30 метров к себе подпустил коммунист старший сержант Дементьев и расстрелял его в упор из противотанкового ружья. Во время атаки поселка Катык на перекрестке улиц коммунист стрелок Моголашвили с тыла атаковал и уничтожил вражеский пулеметный расчет.
Это был не доклад, а радостный и взволнованный рассказ замполита о бесстрашии и героизме солдат и офицеров своего полка.
Привели пленных. Переводчик доложил, кивнув головой в сторону пленных: «Удивляются, откуда, мол, появилась у русских такая сила. Они считали свою оборону несокрушимой», — проговорил сержант Иван Любивый, приведший пленных. — Они плохо нас знают. Под Моздоком и Орджоникидзе вон как трудно было, но и там мы фашистов разбили. Били потом и на Кубани. Побьем и в Донбассе.
— Как кубанцы? — спросил я командира полка.
— Да, кубанские казаки — смелый народ. В бой идут смело, как и все бойцы дивизии. Лихо дерутся, по-гвардейски, — ответил Александр Прокофьевич.
Затем мы побывали у майора Федора Исаевича Мицула на его командном пункте. О прошедшем бое он доложил кратко и спокойно. С радостью рассказывал о героизме 7-й стрелковой роты лейтенанта Валентина Ивановича Огрязкина и 3-й стрелковой роты капитана Александра Петровича Кадильникова. Когда эти роты стена на стену сошлись с контратакующей немецкой пехотой у рудника «Обушек», бойцы смело вступили в рукопашный бой. Они же первыми шли на штурм полотна железной дороги и поселка Алексеево-Орловки. Но особенно отличился взвод сержанта Петра Петровича Костина. Он первым со взводом ворвался в поселок Алексеево-Орловку и истребил 50 фашистов.
Я слушал майора, и мне становилась понятнее его недавняя просьба о назначении командиром полка. Еще раньше, будучи начальником штаба 34-й морской стрелковой бригады, он не раз удивлял всех смелостью мысли, быстротой решения сложных военных вопросов. Сейчас это качество проявилось особенно наглядно. Мы обменялись мнениями об обстановке и пришли к выводу, что главная опасность в предстоящих боях — это немецкие танки. Здесь и созрело решение пушечные артиллерийские дивизионы 823-го артиллерийского полка подчинить стрелковым полкам и передать побатарейно батальонам как орудия сопровождения пехоты.
В поселке Сердитое на командном пункте 1054-го стрелкового полка находился начальник штаба капитан Александр Георгиевич Шурупов. Молодой офицер уверенно и грамотно доложил об обстановке. По телефону я связался с командиром полка подполковником Николаем Павловичем Мурзиным, который с парторгом 1-го стрелкового батальона лейтенантом Павлом Матвеевичем Костриковым в это время был во 2-й стрелковой роте старшего лейтенанта Антона Ильича Прихожего. Эта рота первой ворвалась на железнодорожную станцию, а затем и в поселок Сердитое. Я объявил благодарность старшему лейтенанту Прихожему и всему личному составу роты. С Николаем Павловичем обменялись мнениями по ходу боя. Он доложил, что настроение у всех радостное, боевое, и согласился с тем, что пушечные артиллерийские дивизионы целесообразно придать стрелковым полкам.
Вернувшись на новый командный пункт дивизии, оборудованный недалеко от Алексеево-Орловки, я заслушал доклад начальника штаба. Полковник Сафонов по карте обрисовал обстановку. На ней были четко обозначены положение стрелковых полков в ходе боя и действия противника. В короткой беседе мы обсудили все вопросы предстоящего боя, и я объявил свое решение о переходе к обороне на занятом рубеже. Михаил Иванович своим первым докладом о действиях дивизии произвел на меня очень хорошее впечатление. Мне нравился этот боевой офицер, коренастый, спокойный. Он держался уверенно, руководил офицерами штаба исключительно оперативно. Забегая вперед, хочется отметить, что в последующем у нас развилась большая боевая дружба.
Мы вышли из блиндажа и проверили размещение командного пункта. Все элементы командного пункта расположились правильно, сделан боевой расчет. Блиндажы и ходы сообщения оборудованы вполне прилично.
К нам подошел полковник Н. Т. Петренко, одетый, как всегда, в комбинезон, и сказал:
— «Боевая группа», оборонявшая станцию Постниково, присоединилась к бригаде, но майор Голубев и несколько танкистов погибли.
Это была печальная весть. Мы молча посмотрели друг на друга и опустили головы. Танкистов этой бригады и ее командира я считал своими боевыми друзьями. Вскоре я получил приказ передать танковую бригаду на усиление стрелковым корпусам, но один танковый батальон мне разрешили оставить в дивизии. С этим батальоном, по моей просьбе, остался и комбриг. Это нас обоих обрадовало. Я попросил полковника Н. Т. Петренко объявить от имени командования 301-й стрелковой дивизии благодарность всему личному составу 140-й танковой бригады за решительные и смелые действия в бою.
В журнале боевых действий 301-й стрелковой дивизии появилась первая запись о боях на донецкой земле: «Части дивизии... в 14.00 1 сентября 1943 года стремительной атакой прорвали оборону противника и овладели населенными пунктами Катык, Алексеево-Орловка, Сердитое».
ОТРАЖЕНИЕ КОНТРАТАК
Поздно вечером я доложил генералу И. П. Рослому о том, что дивизия вышла на рубеж поселков Алексеево-Орловка, Сердитое и мной принято решение о переходе к обороне на этом рубеже. Он сказал:
— Ну, вот теперь поздравляю с первым успешным боем на земле донецкой. Ваше решение утверждаю. Основная задача на завтра: не допустить прорыва противника во фланг и тыл корпуса. Ориентирую вас в общей обстановке на нашем направлении: 320-я стрелковая дивизия совместно со 127-й стрелковой дивизией соседнего 31-го стрелкового корпуса штурмует Чистякове (Торез). У 230-й стрелковой дивизии большая неудача, комдив потерял управление полками; 96-я стрелковая дивизия овладела вершиной высоты Саур-Могила, отражает сильные контратаки противника. Левее вас 50-я гвардейская стрелковая дивизия 3-го гвардейского стрелкового корпуса ведет наступление в направлении Зугрес. Так что фланги у вас открытые, поскольку дивизия вырвалась далеко вперед. Ваше продвижение создало благоприятные условия для окружения саур-могильской группировки немцев. Враг дрогнул и сегодня в спешном порядке оставил город Красный Луч. Будьте готовы к отражению возможных контратак.
День 1 сентября имел особое значение не только для соединений 5-й Ударной армии. Он явился также переломным моментом в наступлении всего Южного фронта. Его войска преодолели упорное сопротивление гитлеровцев и добились важных оперативно-тактических результатов. Важную роль сыграла 5-я Ударная армия. Она овладела отсечным оборонительным рубежом с сильными опорными пунктами: Саур-Могила, Чистяково (Торез), Катык (Шахтерск), Сердитое. А выход нашей дивизии на рубеж Алексеево-Орловка, Сердитое создал участок внешнего фронта окружения саур-могильской группировки противника. В ночном бою 1052-й стрелковый полк, отразив контратаки врага на поселок Катык, на рассвете занял Давыдовку и Первомайку.
... Раннее утро. Вновь в памяти встают яркие картины вчерашнего боя. Настойчиво сверлит вопрос: правильно ли я, как командир дивизии, командую в бою? Нет, не забыты четкие положения, изученные в академии по оценке обстановки, выработке и принятию решения, по отдаче приказа, распоряжений и организации взаимодействия. Это стройная теоретическая схема, научно обоснованная. А это реальный бой, объективная реальность. Необходимо в готовую схему вложить конкретного противника, вот эту местность...
Черные фигурки гитлеровцев и танки приблизились к боевым порядкам 1052-го стрелкового полка. Начался ожесточенный бой.
Информация потоком идет со всех участков. По докладам командиров полков, офицеров штаба и политического отдела, первая атака фашистов успешно отбита. Да я и сам вижу с наблюдательного пункта, как развивается бой.
На рубеже Первомайка, Давыдовка подразделения 1052-го стрелкового полка действуют при отражении контратак так же смело, как геройски сражались в ходе атаки вчера. Стрелковый взвод лейтенанта Александра Анисимовича Сухого, взаимодействуя с огневым взводом полковой артиллерийской батареи лейтенанта Афанасия Сергеевича Чечнева, уничтожил свыше сотни фашистов и подбил два танка. Когда в боевой порядок 2-го стрелкового батальона вклинилась вражеская группа пехоты и танков, бойцы не дрогнули. Заместитель командира батальона вместе с командиром 4-й стрелковой роты старшим лейтенантом Павлом Ивановичем Быковым подняли роту в атаку и в рукопашном смяли фашистов. Командир батальона капитан Григорий Дмитриевич Гагаринский, будучи раненым, не покинул поле боя. Пулеметчик ефрейтор Григорий Иванович Слепуха не растерялся, увидев перед огневой позицией движущуюся серо-зеленую массу. Метким огнем он уничтожил больше двух десятков гитлеровцев.
Высокого накала достиг бой на участке 1050-го стрелкового полка. И здесь артиллеристы и станковые пулеметчики были героями боя. Первая батарея старшего лейтенанта Алексея Степановича Ожеренкова прямыми выстрелами сжигала атакующие танки. Под ураганным огнем пулеметчиков пулеметной роты 3-го стрелкового батальона старшего лейтенанта Александра Ивановича Запорожца падали на землю или обращались в бегство гитлеровские пехотинцы.
Особенно сильный удар пришелся по 3-му стрелковому батальону майора Леонида Яковлевича Мотовичева. Здесь противнику удалось вклиниться в позицию 7-й стрелковой роты. Завязалась рукопашная схватка. Фашисты были отброшены. Огромную выдержку и мастерство проявили бойцы стрелкового отделения старшего сержанта Николая Кошелева. Через свою позицию они не пропустили танки, огнем стрелкового оружия уничтожили 50 фашистов, а гранатами подбили два танка. В этом бою пал смертью храбрых капитан Валентин Иванович Огрязкин, лично возглавивший контратаку своей роты.
Тяжелейший бой с самого утра вел и 1054-й стрелковый полк. Фашистские бомбардировщики группой в 25–30 самолетов нанесли удар по его боевым порядкам, а также по железнодорожной станции и поселку Сердитое. По-видимому, здесь, вдоль железной дороги, гитлеровцы решили нанести главный удар. В такой сложной обстановке командир полка чаще других просил дать огоньку всей дивизионной артиллерийской группой.
При отражении контратак 2 сентября в полной мере проявили свои возможности батальонные минометчики. Минометная рота старшего лейтенанта Сергея Филипповича Терещенко 1-го стрелкового батальона уничтожила несколько десятков гитлеровцев. Умело и храбро действовали стрелки. Например, стрелковое отделение сержанта Петра Мячникова уничтожило до полусотни гитлеровцев и подбило три танка. Пулеметный взвод 1-го стрелкового батальона под руководством лейтенанта Гусейна Мироджагировича Гусейнова наносил большой урон врагу. Но, пожалуй, наиболее впечатляющий подвиг совершил в этот день командир орудия противотанкового дивизиона сержант Александр Собко. Этот воин, черный от грязи и пороховой копоти, в разорванной гимнастерке, из-под которой виднелась морская тельняшка, стал грозой для танков противника, которые шли на его огневую позицию.
— Видели мы таких под Орджоникидзе! — рассуждал он вслух и, оборачиваясь к боевым друзьям своего расчета, спросил:
— Братишки, горели они там?
— Горели, — дружно ответил расчет.
— Огонь! — скомандовал Александр Собко.
Выстрел, черный столб дыма и огня поднялся над вражеским танком.
— Горит! — закричали все.
— Огонь! — И еще одна громадина, объятая черным дымом, остановилась. Пять фашистских танков уничтожил в этом бою расчет сержанта Александра Собко. Расчет сержанта Ивана Шкокова подбил три танка.
«Огневой крепостью» прозвали наши солдаты истребительный противотанковый дивизион, укомплектованный курсантами Севастопольского и Бакинского морских училищ, которым командовал майор Максим Архипович Престинский. Героизму артиллеристов был целиком посвящен специальный выпуск дивизионной газеты.
Четыре раза в течение дня шла в атаку крупными массами вражеская пехота, поддержанная танками. Волна за волной появлялись в небе «юнкерсы» и обрушивали тонны смертоносного груза на позиции нашей дивизии. Но не дрогнули советские воины. Их стойкость оказалась крепче брони фашистских танков.
Поздно вечером позвонил генерал И. П. Рослый. Усталым, но радостным голосом сказал:
— Вот и мы отличились. 320-я стрелковая дивизия, взаимодействуя с дивизиями 31-го стрелкового корпуса, овладела городом Чистяково (Торез) и развивает наступление на Енакиево.
Я доложил об обстановке, рассказал, каким тяжелым для нас был этот день. Командир корпуса сообщил, что он уже докладывал командующему армии генералу В. Д. Цветаеву об этом бое дивизии. Командарм остался доволен действиями 301-й дивизии.
— Так, говоришь, упорствует фашист? Это он хочет смять тебя и ударить по флангу, а затем и в тыл корпуса. Этого допустить нельзя.
— Я так и понимаю обстановку. Но у дивизии по-прежнему открытые фланги. Это принуждает меня иметь сильный резерв. В районе поселка Катык держу в готовности отдельный мотострелковый и танковый батальоны, две артиллерийские батареи из 507-го армейского истребительного противотанкового полка.
— Правильно, — согласился Иван Павлович. — Держитесь. Желаю успеха. А мы ускорим разгром саур-могильской группы. Этим облегчим и ваше положение.
Гитлеровцы продолжали контратаку. Особенно они упорствовали на участке 1-го стрелкового батальона капитана Андрея Федоровича Чугунова. На позицию стрелкового взвода лейтенанта Александра Никифоровича Ломакина ворвалась группа фашистов, но солдаты не дрогнули, перешли в рукопашную и удержали свои позиции. На участке взвода лейтенанта К. Аванесова фашисты несколько раз поднимались в атаку, но каждый раз несли большие потери и снова прижимались к земле. Раненый лейтенант Аванесов не оставил своих боевых друзей и продолжал командовать. Когда фашисты все же ворвались в расположение его взвода, командир поднял людей в рукопашную и лично уничтожил более десяти гитлеровцев. Бойцу Аджанову гитлеровец крикнул: «Рус, сдавайся!» Он в ответ уничтожил семерых и взял в плен троих вояк.
В то время, когда главные силы контратакующего противника прочно ввязались в бой с 1050-м стрелковым полком, 2-й стрелковый батальон 1052-го стрелкового полка (он был у меня в резерве), усиленный двумя танковыми ротами из состава танкового батальона майора Садыкова, начал движение севернее поселка Нижняя Крынка в направлении расположения этого полка. Высотки скрывали от противника этот маневр. С десантниками на борту танки, увлекая за собой остальные подразделения полка, быстро вышли во фланг и тыл контратакующей группе противника. Командир десанта капитан Иван Голосной лично повел в атаку свой батальон. В этом бою вражеская пуля оборвала жизнь славного сына шахтерского Донбасса, но бойцы отомстили за смерть своего командира, уничтожив сотни гитлеровцев…
Категория: Музей |
Просмотров: 2088 |
Добавил: Дмитрий
| Рейтинг: 5.0 |
Послушайте.... Я вообще-то по образованию пусть плохонький но историк. Вся ваша неоднозначность к тому что для меня важно не имеет никакого отношения. За Гитлера бандеровцы воевали или за независимость Галичины. Я желаю Галичине быть независимой как можно быстрее и дальше поклоняться там своим бандеровцам. А еще лучше присоедениться ей к Польше и там по новой бороться за свою независимость и также за право украинского языка быть в Польше вторым государственным.
О каких мифах Вы говорите, я не знаю. Можете и дальше смотреть фильмы. Я говорю о том, что мне рассказывал мой дед о том, как он воевал.
Относительно бандеровцев. Не все так однозначно, Софья Власевна т. е. Советская власть за семью печатями держала информацию об украинских националистах[, кото- рая была ей невыгодна. Если будет возможность, посмотри документальный фильм "Собор на крови"- очень поучительная лента, между прочим. А беспрерывное генерирование лжи и повторение советских мифов на эту тему поражает даже немцев, с которыми наши ветераны давно помирились.
Может, это были и связисты, но не столь это важно сегодня. Важно то, что погибли люди, и при этом - были они родом из разных краев нашей, тогда необъятной Родины, и разных национальностей. И освобождали они землю наших предков от врага, единого для всех - и украинцев, и русских и т.д. Вот за это им низкий поклон. А работал с нами по истории поселка и войны, насколько помню, Дорофиенко, не помню имя, отчества, жил на Горького.
Я тоже родом из Сердитой, но относительно упоминаемого выше памятника погибшим старожил поселка Иван Василевич Матюхов рассказывал иное. По его словам, там были похоронены связисты, которые погибли во время налета немецких самолетов.
Очень интересная статья! Я родом из Сердитой. Когда учился в школе, немного занимался историей поселка. Но эти события описаны по - живому. Спасибо тем, кто боролся за наше сегодня тогда в 1943 году. И вечная память отдавшим свои жизни за будущее нашего народа. Я сам прослужил в Вооруженных Силах почти тридцать лет и никогда не забывал тот памятник воинам освободителям, что стоит в Сердитой, напротив того места, где раньше был поселковый клуб, те места в балке за кладбищем, на которых мы - школьниками, под рукодством кого - то из старших разрывали землю, где были окопы наших войск, и откуда кто - то из Сердитян (кто уже не помню, но тогда старики называли фамилию) )вытаскивал в далеком 43-м убитых, а потом их перезахоронили на братской могиле. Насколько я помню - было их 9 человек, среди них одна женщина. Спасибо за статью.
Да, есть что почерпнуть из истории нашего района. Алексеево- Орловка тоже упоминается. Мать вспоминала, когда с подужкой маленькими улицу перебегали во время боя. Наши солдаты- сами все черные от грязи- кричат: "Куда!!! Прячтесь!!!". А они- бегом к соседям в подвал. Сказал "наши"- сердце защемило. Тогда нашими были люди разных национальностей. Нехочется, чтобы об этом мы со временем забыли в посведневных дрязгах между собой.
Мне больше всего понравился боец Аджанов, которому крикнули "Рус, сдавайся!", а тот "в ответ уничтожил семерых и взял в плен троих вояк" А если б похлеще чего крикнули?
Летом 1943 года Советская Армия одну за другой одерживала победы, изумившие весь мир. Эти победы радовали, а в стан врага внесли ужас и смятение. После разгрома крупных стратегических группировок агрессора в битвах под Сталинградом и за Кавказ Советская Армия нанесла гитлеровскому вермахту новое крупное поражение — на этот раз в битве под Курском. Она прочно закрепила за собой стратегическую инициативу, поставив немецко-фашистскую армию перед лицом неминуемой катастрофы. Она теперь диктовала свою волю, навязывала противнику свой способ борьбы. Используя достигнутые успехи, Ставка Верховного Главнокомандования приняла решение о переходе советских войск к общему наступлению на огромном фронте с целью разгрома вражеских групп армий «Центр» и «Юг», освобождения Левобережной Украины и выхода на Днепр. 
А если б похлеще чего крикнули?
